Очевидное, но труднообъяснимое противоречие послужило импульсом к появлению этого номера. С одной стороны, мы явно живем в мире, во всех отношениях гораздо более благоустроенном и безопасном, чем когда-либо прежде. С другой — все сильнее становятся ощущения незащищенности и чувство тревоги.

Практически невозможно назвать социальные роли, в которых гражданин страны сегодня чувствует себя безопасно. Ощущение незащищенности резко обострилось у гражданина в качестве избирателя и кандидата, истца и ответчика, врача и пациента, студента и преподавателя, предпринимателя и потребителя, собственника и застройщика, дачника и горожанина, автомобилиста и пешехода, пенсионера и молодого специалиста, родителя и ребенка... можно продолжать сколь угодно долго. Одновременно же плодятся органы, долженствующие безопасность обеспечивать. Сама безопасность как понятие утратила прежнюю определенность и размножилась непростым делением. Помимо привычной «государственной» — явились на свет безопасности продовольственная, информационная, геополитическая, этнокультурная, гендерная и даже духовная. Между тем совершенно непонятно, ответом на какие именно новые угрозы выступает каждая из них. Историки согласно показывают, что набор угроз для обывателя, по крайней мере с XVIII века, принципиально не изменился. Социологи и психологи указывают, что вопрос, откуда происходит ощущение тотальной беззащитности — из головы гражданина или от умножения реальных угроз, — тоже остается открытым.

Однозначных ответов на наши вопросы, мы, конечно, не получили. Проблема оказалась еще более сложносоставной и увлекательной, чем мы ее себе воображали, подступаясь к теме. Однако на некоторые выводы собранные нами материалы, безусловно, наводят. Можно предположить, что расплывчатый характер представлений об «опасности», делающих ее повсеместной, всепроникающей и трудноуловимой, тщательно культивируется заинтересованными государственными институтами. Современное государство, будущее которого в свете развития над- и субнациональных институтов выглядит все более туманным, представляет безопасность своим главным алиби. Нынешний порядок господства предлагается сохранять, поскольку только он, якобы, гарантирует подданным приемлемый уровень защиты от терроризма, экологических катастроф, семейного насилия, ксенофобии и этнических конфликтов.

Проблема в том, что назойливый «ночной сторож» предпринимает все более решительные и все более успешные попытки убедить подопечных граждан, будто в современном жестоком мире для надежной защиты их жизни, собственности и достоинства ему нужны новые орудия и полномочия. Новые технологии не освобождают граждан от контроля со стороны Большого брата, но, напротив, становятся источником все более утонченных способов опеки.

Технология порабощения общества принимает форму «секьюритизации». Государство сначала вселяет в общество различные страхи по поводу любой животрепещущей проблемы, а затем выступает в роли силы, которая способна его защитить. В результате тема безопасности наделяется онтологическим приоритетом. Она как бы предшествует всем иным темам.

Повседневная жизнь подсказывает нам, что падения сосулек случаются чаще, нежели угоны авиалайнеров, но мощь государственной секьюритизации заставляет нас смириться с попранием наших прав на безопасное хождение под тающими ледяными навесами — ради борьбы с «международным терроризмом» и «глобальным потеплением».

Весомую долю в поддержание плотности панического облака вносят медиа. С их подачи мы начинаем бояться множества вещей, о которых мы раньше просто не знали и о которых зачастую получаем превратное представление. Особенно преуспевают в создании гнетущей атмосферы надвигающейся беды разнообразные «защитники экологии». Между тем, пока мы отвлечены прениями об угрозе потепления-обледенения или опасности-полезности ГМО, очевиднейшие и точно опасные для жизни несуразности технологических регламентов и судебно-процессуальных норм уходят из поля общественного внимания.

По мере сил мы пытались разобраться с состоянием дел хотя бы в некоторых, наиболее «близких к коже» областях, но, разумеется, не во всем преуспели. Это, впрочем, наши вполне субъективные впечатления от собранных в этом томе текстов. Читатель нередко обнаруживает свои смыслы, укрывшиеся от нас. За то и боролись. До новых встреч!